Клиенты Диссернета не признают очевидные факты некорректных заимствований в своих диссертационных работах. Их комментарии на разоблачения Диссернета предельно циничны или абсурдны. Клиенты объясняют текстовые совпадения своей безупречной памятью, как, например, Олег Митволь; происками американцев, которые придумали компьютерную программу, сверяющую 33 буквы в диссертации Павла Астахова; шантажом депутата Владимира Бурматова и др. Депутат Ольга Баталина аргументировала тем, что у нее оригинальность диссертации выше, чем работы Василия Ключевского, у которого нулевая оригинальность, если прогнать его труды через «Антиплагиат».

Представители «научного» сообщества, сопровождающие липовые защиты, также весьма своеобразны в своей реакции. Случаются и интересные откровения. Профессор Анатолий Егорович Яковлев, заведующий кафедрой макроэкономического регулирования и стратегического планирования Чувашского государственного университета им. И.Н. Ульянова, так прокомментировал наличие плагиата в диссертациях: «Ну и что, если даже списал человек? Тогда (в 2011 году. — А.К.) таких правил не было! А закон обратной силы не имеет. Я знаю одного чиновника, у которого диссертация действительно на 96% состоит из плагиата, только 4% он сам написал. И то это не он сам, а кто-то ему делал и так подставил». Это цитата из комментария, который Анатолий Егорович дал после того, как Диссернет выявил массовые некорректные заимствования в диссертации Марины Анатольевны Файрушиной, на защите которой в 2011 году профессор Яковлев выступил оппонентом.

Случайно или намеренно, но профессор и заведующий кафедрой крупнейшего вуза Чувашии фактически озвучил позицию того «научного» сообщества, которое вовлечено в деятельность диссерорезательных фабрик. Профессор Яковлев, наверное, первый, кто так четко, откровенно и кратко изложил правила организации «науки» по-российски.

«Ну и что, если даже списал человек?», или «Списывать диссертации допустимо». Профессор публично заявил о допустимости плагиата, что является абсолютным цинизмом со стороны практикующего ученого. Такая система ценностей не имеет ничего общего с академической этикой.

Поскольку ранее «таких проверок на «Антиплагиат» не было», то списывание, не запрещено. Профессор забывает, что формальные и неформальные правила о недопустимости плагиата, обязанность ссылаться на цитируемый текст присутствовали всегда. Однако контроль за исполнением этих правил, который возложен на научного руководителя, оппонентов, диссертационный совет, был значительно и сознательно ослаблен, что способствовало распространению плагиата в науке.

Серьезные и хорошие люди не могут «сидеть переписывать чужие работы». То есть оригинальность работы, по мнению профессора, определяется личностью соискателя, а не наличием или отсутствием плагиата.

Проверки диссертаций на оригинальность проводятся с целью «испортить какую-то перспективу» обладателям полученных степеней. Как отмечает профессор, такие разоблачения ведутся исключительно «от зависти».

«Большинство чиновников, крупных руководителей, депутатов делают диссертацию для коллекции». Каждый, кто занимает определенную должность, уже может или даже обязан, по мнению профессора, иметь степень просто потому, что он добился данного поста. То есть занимать какую-либо должность без степени является абсолютно неприличным.

Солидными и уважаемыми соискателями оказывалась диссертационному совету «добровольная спонсорская помощь. Это мизерные масштабы по сравнению с теми взятками, которые берут наши чиновники». Диссертационные советы, по мнению профессора и заведующего кафедрой, получают добровольные вспомоществования. Но это малые крохи по сравнению с теми суммами благодарностей, которые получает их клиентура.

Профессор Яковлев, видимо, сам того не подозревая, ярко обрисовал менталитет «ученых», участвующих в диссерорезательной деятельности. Он и сам неоднократно был замечен Диссернетом в сопровождении липовых диссертаций. Научная паутина Анатолия Егоровича показана на рисунке.

По данным Диссернета, Анатолий Егорович Яковлев был научным руководителем по меньшей мере четырех диссертаций с массовыми некорректными заимствованиями и оппонировал три нечестные защиты. При этом он сопровождал липовые диссертации сразу в трех диссерорезательных фабриках: в родном Чувашском государственном университете, ГАСИСе и в казанской Академии управления «ТИСБИ».

Так, например, профессор Яковлев был одним из звеньев фабрики ГАСИСа, где ключевую роль играл эксперт ВАК Анатолий Юрьевич Егоров. Два профессора применяли метод перекрестного опыления, обмениваясь текстами диссертаций для их повторного использования. Например, Филипп Андреевич Лысенко, защищавшийся в ГАСИСе под руководством профессора Егорова, на более чем 130 страницах диссертации имеет текст идентичный с диссертацией Александра Валерьевича Гаврилова, который защищался в Чувашском госуниверситете; на этой защите оппонентом выступал профессор Яковлев.

Профессор Яковлев выступал также оппонентом на защите Юрия Васильевича Гордеева, зав. хозяйственной службой Администрации Главы Чувашской Республики. Его работа состоит из текста диссертации В.Ю. Кирничного, ректора СибАДИ, и С.А. Лочана, ученого секретаря диссертационного совета ГАСИСа.

Разоблачения Диссернета являются покушением на бизнес и положение в обществе для организаторов фабрик фальшивых диссертаций и их клиентов. Обелить нечестные защиты невозможно, и попытки сделать это лишь добавляют новые штрихи к общей картине состояния российской науки. И чем циничнее эти попытки, тем нагляднее картина распада.